Дата предъявления требования об уплате денег по банковской гарантии — это день его направления, а не день получения

| статьи | печать

Банк обязан осуществить выплату денежной суммы по банковской гарантии на основании требования, полученного после истечения срока ее действия, но направленного в пределах этого срока, если договор определяет момент предъявления требования как момент его направления бенефициаром, а не доставки гаранту. К такому выводу пришел Верховный суд РФ в Определении от 12.10.2015 № 305-ЭС15-8885 по делу № А40-104358/2014.

Суть дела

Росморречфлот (далее — заказчик, бенефициар, истец) заключил с открытым акционерным обществом (далее — общество, принципал) госконтракт на строительство объекта. Общество в качестве обеспечения исполнения контракта предоставило банковскую гарантию. Банк (далее — гарант, ответчик) обязался выплатить бенефициару по первому его письменному требованию любую сумму в пределах 228 млн руб. Гарантия действовала до 1 апреля 2014 г. включительно, и любой связанный с этим запрос должен был быть направлен гаранту не позднее указанной даты.

Бенефициар 1 апреля 2014 г. заказным письмом направил гаранту требование о выплате по банковской гарантии денежной суммы в размере 109 млн руб. на основании неисполнения принципалом обязательств по государственному контракту в установленный срок. Банк отказался исполнить требование бенефициара, поскольку оно поступило к нему 10 апреля, то есть за пределами срока действия банковской гарантии. Не получив денег от банка, бенефициар обратился в арбитражный суд с иском о взыскании невыплаченной суммы.

Судебное разбирательство

Суд первой инстанции удовлетворил иск и взыскал с гаранта 109 млн руб. и проценты за пользование чужими денежными средствами.

Общество, участвующее в процессе в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, поддержало мнение ответчика о пропуске бенефициаром срока. Представитель общества также заявил, что истцом были нарушены сроки передачи строительной площадки и рабочей документации, определенные контрактом. На увеличение сроков выполнения работ повлияли и дополнительные работы, порученные заказчиком. По мнению третьего лица, его невиновность в неисполнении контракта лишает истца права требовать выплаты по банковской гарантии.

Анализируя доводы о пропуске срока, суд обратил внимание на формулировку в соглашении о выдаче банковской гарантии о том, что она действует до 1 апреля 2014 г. включительно и любой связанный с гарантией запрос должен быть направлен банку не позднее вышеуказанной даты. При толковании указанного условия банковской гарантии датой предъявления требования следует считать дату его направления. Следовательно, заявление бенефициара считается направленным в пределах срока действия гарантии.

Гражданский кодекс РФ устанавливает правила направления юридически значимых сообщений, с которыми связаны гражданско-правовые последствия для иных лиц (ст. 165.1 ГК РФ). Указанные последствия наступают для лица с момента доставки ему или его представителю юридически значимого сообщения. Однако данная норма носит диспозитивный характер и применяется, только если иное не предусмотрено законом, условиями сделки либо не следует из обычая или из практики, установившейся во взаимоотношениях сторон (п. 2 ст. 165.1 ГК РФ). В данном случае стороны специально оговорили данный вопрос — установили, что последствия наступают с момента направления, а не доставки сообщения (в данном случае — требования о выплате).

Аргументы общества о нарушении заказчиком сроков передачи строительной площадки и рабочей документации, а также о поручении дополнительных работ, приведшем к увеличению сроков их выполнения, были отклонены судом как не имеющие отношения к спору. Согласно положениям ГК РФ предусмотренное банковской гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от основного обязательства, которое было ею обеспечено. Спорная банковская гарантия, таким образом, представляет собой полностью самостоятельное обязательство гаранта выплатить бенефициару оговоренную в ней сумму при соблюдении сторонами необходимых условий. Имущественный интерес бенефициара состоит в возможности получить деньги максимально быстро, не опасаясь возражений должника. Независимость банковской гарантии от основного обязательства, например, обеспечивается отсутствием права гаранта отказать в выплате при предъявлении к нему повторного требования (п. 2 ст. 376 ГК РФ в редакции на момент рассмотрения спора).

Специально по данному вопросу высказался и ВАС РФ. Так, обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит от основного обязательства и подлежит исполнению по требованию последнего без предварительного предъявления требования к принципалу об исполнении основного обязательства (п. 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15.01.98 № 27 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации о банковской гарантии»).

Таким образом, принцип независимости банковской гарантии реализуется в том, что допустимые возражения со стороны гаранта ограничены. То обстоятельство, что банковская гарантия является одним из способов обеспечения обязательств, не означает, что при рассмотрении спора суд должен исследовать доказательства, подтверждающие, что основное обязательство не было исполнено. Напротив, предмет доказывания по делу ограничен проверкой судом соблюдения бенефициаром порядка предъявления требований по банковской гарантии. Сторонами не был предусмотрен механизм, позволяющий поставить выплату по банковской гарантии в зависимость от того, исполнил ли принципал свои обязательства по контракту.

Арбитражный апелляционный суд оставил в силе решение суда первой инстанции, подтвердив, что заказчик направил требование вовремя и это подтверждено квитанцией с отметкой о приеме почтового отправления.

Суд округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций. Требование бенефициара, по мнению суда, должно было быть представлено гаранту до окончания определенного в гарантии срока. Такое предоставление означает не только своевременное направление требования, но и доставку его гаранту (предъявление, вручение) также в срок. На время действия банковской гарантии гарант принимает на себя кредитный риск бенефициара. С истечением же срока, на который выдана банковская гарантия, соответствующие риски прекращаются. Поскольку требование истца было получено ответчиком только 10 апреля, то есть спустя девять дней после истечения срока, то гарант правомерно отказал в его удовлетворении.

Позиция верховного суда

Верховный суд РФ отменил решение суда округа, оставив в силе решение суда первой инстанции и постановление арбитражного апелляционного суда.

Судебная коллегия по экономическим спорам пришла к выводу, что датой представления требования по банковской гарантии следует считать дату направления, а не дату получения требования гарантом.

Закрепленная в ст. 374 ГК РФ обязанность представления банковской гарантии до окончания срока, на который она выдана, допускает неоднозначное толкование ее содержания. Она может пониматься и как обязанность лишь направить гарантию, и как обязанность обеспечить получение ее бенефициаром до истечения срока.

Статья 165.1 ГК РФ, разъясняющая порядок доставки юридически значимых сообщений, вступила в действие 1 сентября 2013 г., поэтому не могла быть использована для толкования условий предоставления банковской гарантии, выданной 28 мая 2012 г. Следовательно, ссылка судов нижестоящих инстанций на названную норму была ошибочной. Таким образом, стороны имели все основания согласовать условия действия банковской гарантии в договоре, что и было ими сделано.

Основываясь на условии о необходимости направить требование о выплате по банковской гарантии до 1 апреля включительно, судебная коллегия пришла к выводу, что свои требования по банковской гарантии бенефициар в установленный в гарантии срок обязан был только направить. При этом условий о необходимости получения гарантом требования в указанный срок в соглашении сторон не содержалось.

Кроме того, текст банковской гарантии был разработан банком как профессиональным участником рынка финансовых услуг, следовательно, при разрешении спора следовало исходить не из положения ГК РФ, допускающего неоднозначное толкование термина «представление», а из согласованного сторонами условия банковской гарантии.