Год назад в Гражданском кодексе РФ появилась статья 65.2 «Права и обязанности участников корпорации». Наряду с другими положениями, она установила правила возврата участником корпорации его прав, которых он лишился помимо своей воли. О проблемах реализации этой нормы и пойдет речь в материале.
Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ дополнил Гражданский кодекс РФ (далее — ГК РФ) ст. 65.2, закрепляющей права и обязанности участников корпорации. Пункт 3 этой статьи устанавливает механизм защиты участника общества, утратившего долю помимо своей воли, основания для отказа в удовлетворении иска и предусматривает возможность выплаты компенсации.
В этой норме законодательно закреплен сложившийся в арбитражной практике институт восстановления корпоративного контроля.
История вопроса
Острая необходимость законодательного закрепления института восстановления корпоративного контроля обусловлена многими факторами. В первую очередь — рейдерством. Это негативное явление в российском бизнесе обусловлено не только низким уровнем добросовестности в деловом обороте, но и несовершенством законодательства. Справедливости ради следует отметить, что в последнее время корпоративное законодательство активно развивается, однако проблемы остаются.
Рейдерский захват выражается, как правило, в неправомерном захвате долей или акций хозяйственных обществ.
Самая распространенная схема заключается в подделке документов по сделкам, направленным на отчуждение доли. После того как сложилась практика виндикации долей судами при наличии достаточных доказательств факта выбытия доли помимо воли потерпевшего, схема усложнилась.
Рейдеры стали «играть» с долями, дробить их на части, которые несколько раз перепродавались, проводившие такие операции компании ликвидировались или реорганизовывались и т.д. Впоследствии, на момент рассмотрения иска в суде, не представлялось возможным достоверно установить лицо, которому принадлежит доля и у кого ее истребовать.
Возможность проведения такой незаконной схемы была пресечена в 2008 г., когда Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации рассмотрел в порядке надзора дело, в котором впервые была закреплена категория «восстановление корпоративного контроля» (постановление Президиума ВАС РФ от 03.06.2008 № 1176/08 по делу № А14-14857/2004-571/21).
Позиция Президиума ВАС РФ заключалась в том, что восстановление корпоративного контроля является частным случаем реализации такого способа защиты, предусмотренного ст. 12 ГК РФ, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, применительно к корпоративным отношениям. Свое выражение этот способ защиты права находит в присуждении потерпевшему соответствующей доли участия в уставном капитале хозяйственного общества, исходя из того что он имеет право на такое участие, которое он имел бы при соблюдении требований действующего законодательства.
Повторно эта позиция была закреплена в постановлении Президиума ВАС РФ от 10.06.2008 № 5539/08 по делу № А40-11837/06-138-91.
Закрепление на законодательном уровне института восстановления нарушенных корпоративных прав позволяет комплексно осуществлять защиту гражданских прав в случае утраты корпоративного контроля. Комплексность означает возможность в рамках одного иска предъявить несколько требований, в совокупности направленных на восстановление корпоративного контроля.
Так, в рамках одного иска могут быть предъявлены требования: о признании сделки недействительной и реституции, о защите нарушенного преимущественного права покупки доли, о признании реорганизации юридического лица недействительной, о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ и др. Такая возможность делает защиту корпоративных прав более удобной, нежели последовательное предъявление каждого из указанных требований по отдельности.
Вместе с тем п. 3 ст. 65.2 ГК РФ не только предоставляет возможности по эффективной защите нарушенных корпоративных прав, но и создает новые проблемы.
Какими способами можно защитить долю
Восстановление корпоративного контроля подразумевает по смыслу п. 3 ст. 65.2 ГК РФ возвращение доли участия в ней. Ранее, за неимением более эффективных способов защиты, истцы для возврата доли обращались в арбитражные суды с реституционными и виндикационными исками.
Преимущественно подавались именно виндикационные иски с одновременным оспариванием записи в ЕГРЮЛ о регистрации права, поскольку в случае лишения доли путем заключения цепочки сделок по ее отчуждению реституция по первой сделке не приводит к желаемому результату. Однако при выборе такого способа защиты возникает вопрос: а можно ли в принципе применять виндикацию в такого рода спорах?
Виндикация как средство защиты права собственности, направленное на возврат владения, возникло в отношении вещей. Так, согласно ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Поэтому применение виндикации по отношению к иным гражданско-правовым благам у многих вызывает обоснованное сомнение.
Виндикационный иск представляет собой требование утратившего в результате неправомерных действий третьих лиц к владеющему вещью лицу, не являющемуся собственником. Судебная практика исходит из того, что предметом спора по такому иску может являться только индивидуально-определенная вещь (постановление Президиума ВАС РФ от 09.02.2010 № 13944/09 по делу № А56-31225/2008, Определение Верховного суда РФ от 11.02.2014 № 4-КГ13-35).
Отсюда следует вывод, что говорить о виндикации доли в уставном капитале юридически некорректно. Это вытекает из правовой природы доли.
В вышеупомянутом постановлении Президиума ВАС РФ № 1176/08 и большинстве последующих судебных актов (например, в постановлениях ФАС Северо-Западного округа от 20.09.2013 по делу № А21-5278/2010, Арбитражного суда Московского округа от 14.07.2015 № Ф05-7315/2015 по делу № А40-81008/14) говорится о восстановлении права на корпоративный контроль, а не об истребовании доли в уставном капитале общества из чужого незаконного владения.
Однако законодатель пошел по другому пути и закрепил термин «возвращение доли участия», который можно трактовать как особую разновидность виндикации. «Возвращение доли» подразумевает, что когда-то доля выбыла из обладания участника корпорации.
Однако, по мнению автора, термин «корпоративный контроль» более точен.
Наличие членства в корпорации дает участнику возможность корпоративного контроля, который выражается в наличии определенных прав участника влиять на принятие управленческих решений, корпоративных актов в отношении юридического лица. Объем таких прав определяется наличием доли и размером доли в уставном капитале и ее соотношением относительно долей других участников корпорации.
Утрата корпоративного контроля — утрата возможности управлять обществом. Это влечет за собой невозможность извлекать выгоды за счет результатов управленческих решений.
При этом защита путем выплаты лицу, утратившему корпоративный контроль, номинальной стоимости доли в счет компенсации является неэффективной в большинстве случаев. Ценность доли далеко не всегда определяется приходящимся на нее имуществом и ее номинальной стоимостью. Действительная ценность доли, помимо всего перечисленного, определяется еще и наработанными бизнес-связями, клиентелой, деловой репутацией и т.п.
Именно поэтому получила распространение практика предъявления виндикационных исков — ценность имеет не номинальная стоимость доли и даже не приходящееся на нее имущество, а все те возможности, потенциальные и действительные выгоды, которые дает право на долю.
Впрочем, независимо от формулировки значение имеют особенности и пределы применения способа защиты, установленного в п. 3 ст. 65.2 ГК РФ.
Механизм реализации права на возвращение доли
Право лица, утратившего помимо своей воли долю, требовать признания права на нее, если она была возмездно отчуждена лицом, не имевшим права его отчуждать, о чем не знал и не мог знать приобретатель доли, закреплено и в п. 17 ст. 21 Федерального закона от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО). В отличие от п. 3 ст. 65.2 ГК РФ Закон об ООО не предусматривает возможности выплаты компенсации.
Некоторый парадокс состоит в том, что суды продолжают рассматривать иски о восстановлении корпоративного контроля и после вступления в силу п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, но судебных актов, в которых была бы сделана ссылка на эту норму, на сегодняшний день почти нет. Единственным из имеющихся на сегодняшний день судебных актов, в котором сделана такая ссылка, является постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.06.2015 № 17АП‑6814/2015-ГК по делу № А50-21965/2014. Рассматривая спор, апелляционная инстанция отметила, что истцу необходимо было доказать выбытие доли из его владения помимо его воли в результате неправомерных действий третьих лиц. В этом деле доказательств, подтверждающих неправомерность действий третьих лиц, истец суду не представил.
Главным условием для возврата доли участия, перешедшей к другим лицам, по смыслу п. 3 ст. 65.2 ГК РФ является доказанность утраты права на долю лицом помимо его воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц.
Кстати, с 1 января 2016 г. нотариально удостоверять заявление о выходе из общества необходимо будет в обязательном порядке, что также осложнит жизнь рейдерам (см. п. 5 ст. 3 Федерального закона от 30.03.2015 № 67-ФЗ).
Из постановления № 17АП‑ 6814/2015-ГК и из иной судебной практики по делам о восстановлении корпоративного контроля вытекает, что неправомерными действиями иных участников или третьих лиц, направленными на изъятие чужой доли, являются подделка подписей на договорах об отчуждении доли, на заявлениях о выходе из общества, а также фальсификация решений общих собраний и иных документов.
Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе доли, которому предъявлен иск.
Присуждение компенсации
В пункте 3 ст. 65.2 ГК РФ предусмотрено два вида компенсации: компенсация, выплачиваемая участником корпорации, утратившим право участия в ней, конечному приобретателю этой доли, и компенсация, выплачиваемая конечным приобретателем доли участнику корпорации, утратившему право участия в ней.
Иными словами, если судом было установлено, что истец утратил право участия в корпорации помимо своей воли в результате неправомерных действий участников или третьих лиц, то вопрос о том, кто кому выплачивает компенсацию, решается в зависимости от характера судебного решения. Так, при удовлетворении судом требования о возврате доли компенсация выплачивается участником корпорации, утратившим право участия в ней, конечному приобретателю этой доли. Если же в удовлетворении требования судом будет отказано, то компенсация должна выплачиваться истцу конечным приобретателем.
На первый взгляд может показаться странным отказ в иске, если факт утраты права участия в результате неправомерных действий установлен судом. Однако в самом п. 3 ст. 65.2 ГК РФ предусмотрено право суда отказать в возвращении доли участия, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия.
В обоих случаях размер компенсации установлен как «справедливый». Критерии справедливости, которыми должен руководствоваться суд, в законе не приведены. Как уже указывалось выше, ценность для участника имеет право участия в корпорации, а не сама доля в уставном капитале. Поэтому брать за основу номинальный размер доли было бы некорректно.
Ближе к справедливому размеру будет действительная стоимость доли, определяемая с учетом имеющегося у общества имущества, соотношения долгов и требований, исключительными правами и т.д. Поскольку ситуация на рынке может существенно меняться в короткие сроки, то размер компенсации может определяться и как процент от действительного размера доли. В основу определения размера компенсации также может ложиться цена, выплаченная при приобретении доли, либо процент от нее.
Такой подход для определения размера компенсации работает в обоих случаях — как для компенсации, выплачиваемой потерпевшим конечному приобретателю, так и в противоположном случае.
При определении размера компенсации, выплачиваемой конечному приобретателю доли, большую роль играет характер осуществления этим конечным приобретателем корпоративных прав и последствия предпринимаемых им действий для самого общества. Например, предпринимались ли действия по предотвращению убытков для общества, либо действия конечного приобретателя способствовали ухудшению финансового состояния корпорации, насколько активно велась хозяйственная деятельность общества и т.д. Для установления характера осуществления корпоративных прав в период обладания долей конечным приобретателем судом могут назначаться аудиторская, бухгалтерская, налоговая и другие экспертизы.
В случае если конечный приобретатель вел себя недобросовестно и/или сам является виновным в утрате доли участия, то в компенсации должно быть отказано. Это следует из общих принципов гражданского законодательства, в частности из п. 4 ст. 1 ГК РФ, в соответствии с которым никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
Лицо, которое утратило долю помимо своей воли, наряду с компенсацией, может рассчитывать на возмещение убытков. Представляется, что под убытками в п. 3 ст. 65.2 ГК РФ подразумевается упущенная выгода, поскольку на определенный период потерпевший лишается доходов и иных выгод, которые он мог бы получить, если бы не утратил права участия. В частности, это касается прибыли, распределяемой между участниками корпорации.
В дальнейшем лицо, выплатившее компенсацию, вправе взыскать соответствующую сумму с лиц, виновных в утрате доли потерпевшим. Возмещение убытков осуществляется также за счет этих лиц.
Пределы судейского усмотрения
Закрепление возможности добросовестного приобретателя сохранить за собой права на долю, если ее возвращение приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия, на практике вызывает некоторые вопросы. Объективных критериев, которыми мог бы руководствоваться суд при решении вопроса об удовлетворении либо об отказе в удовлетворении иска о восстановлении корпоративного контроля с выплатой компенсации потерпевшему, закон не устанавливает. Это означает высокую степень усмотрения суда при разрешении спора.
В первую очередь возникает вопрос: как суд будет определять, что возвращение доли потерпевшему приведет к несправедливому лишению иных лиц прав участия в корпорации? Предполагается, что размер возвращаемой доли таков, что доли других участников значительно сокращаются либо они вообще лишаются своих прав участия. Но каким должно быть соотношение между долей потерпевшего и долями иных лиц, чтобы возврат доли не отвечал критерию справедливости?
Критерии признания последствий возврата доли негативными социальными и иными публично значимыми также остаются неясными.
Возьмем ситуацию, когда нормальная хозяйственная деятельность общества в основном обеспечивалась наличием у него имущества, предоставленного добросовестным приобретателем. Возврат доли потерпевшему повлечет за собой лишение общества этого имущества. Может ли добросовестный приобретатель рассчитывать на сохранение доли за собой?
Представляется, что может, поскольку возврат доли может повлечь остановку хозяйственной деятельности общества, негативно влияющую на экономический оборот. В этом случае суд должен отдавать приоритет стабильности гражданского оборота и отказать в иске о восстановлении корпоративного контроля, присудив в пользу потерпевшего компенсацию.
Или другая ситуация — есть основания полагать, что возврат доли потерпевшему может повлечь массовые увольнения вследствие ликвидации общества или в порядке сокращения численности штата работников. Можно ли данные последствия квалифицировать как социально значимые?
Молчанием обойден вопрос учета мнения других участников общества при разрешении корпоративного спора.
По факту суд решает не только вопрос о восстановлении корпоративного контроля. Суд должен еще и разрешить вопрос о последствиях возврата доли лицу, утратившему на нее право помимо своей воли в результате неправомерных действий других лиц. Причем суд, по идее законодателя, должен лучше сторон спора знать о возможных негативных последствиях восстановления корпоративного контроля для неопределенного круга лиц.
Поскольку устоявшейся судебной практики пока нет, трудно сказать, как суды будут применять п. 3 ст. 65.2 ГК РФ. Весьма примечательно и то, что вопрос применения этой нормы обойден молчанием в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Дела о восстановлении корпоративного контроля являются наиболее сложными в категории корпоративных споров. Часто участник слишком поздно узнает о лишении его доли в уставном капитале, когда трехгодичный срок исковой давности, установленный абз. 3 п. 17 ст. 21 Закона об ООО уже истек.
Чтобы минимизировать риски утраты корпоративного контроля, участнику корпорации стоит пользоваться своими правами и надлежащим образом выполнять обязанности, установленные корпоративным законодательством. Также стоит периодически интересоваться деятельностью общества, запрашивать документы, участвовать в общих собраниях, хранить документы, подтверждающие оплату доли в уставном капитале и т.д. Эти меры позволят избежать злоупотреблений со стороны третьих лиц и избежать затяжных судебных споров с результатом, трудно поддающимся прогнозу.