Как привлечь директора к ответственности за убытки общества и всегда ли он в них виноват? Обязан ли директор гарантировать безубыточную деятельность компании? Эти и другие вопросы нашли отражение в практике и правовых позициях Высшего арбитражного суда РФ по спорному взысканию с директоров компаний и лиц, входящих в коллегиальные органы управления, убытков, причиненных их недобросовестными или неразумными действиями.
Правовой основой для предъявления соответствующих требований являются положения ст. 53 ГК РФ, согласно которой лицо, в силу закона или учредительных документов выступающее от имени хозяйственного общества, должно действовать в его интересах добросовестно и разумно (п. 3). Также оно обязано по требованию учредителей или участников, если это предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные его действиями юридическому лицу.
Эта норма конкретизируется в законах о хозяйственных обществах (ст. 71 Федерального закона от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО), ст. 44 Федерального закона от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Здесь, в частности, дополнительно предусмотрено, что ответственность директора, как и любая гражданско-правовая ответственность, носит виновный характер; правда, вопрос о том, на ком лежит бремя доказывания наличия или отсутствия вины, пока прямо законом не решен. Кроме того, там указано, что ответственность за убытки общества несет не только единоличный исполнительный орган, но и члены коллегиальных органов, голосовавшие за принятие решения, повлекшего их причинение. Лица, не принимавшие участия в голосовании или голосовавшие против принятия соответствующего решения, ответственности не несут. Также упомянуто, что при рассмотрении споров о взыскании убытков должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота.
По некоторым вопросам в нормах есть пробелы — как в случае с бременем доказывания вины. Практика до недавнего времени свидетельствовала о больших сложностях взыскания убытков с руководителей, поскольку суды предъявляли очень высокие требования к доказыванию. Чтобы доказать вину директора, истцу требовалось представить свидетельства, полностью подтверждающие, что убытки возникли именно из-за действий ответчика. Истцы в таких спорах, как правило, сталкиваются с проблемой нехватки доказательного материала. Это связано с тем, что директора всячески препятствуют огласке компрометирующей их информации.
Наилучшей тактикой защиты против такого иска долгое время выступало молчание ответчика (ничего не говорить, не представлять никаких пояснений и доказательств). Этого было достаточно, чтобы суд в удовлетворении иска отказал. У действующих директоров юридического лица все документы находятся под личным контролем, а увольняющиеся руководители, как правило, забирают с собой всю документацию, которая могла бы свидетельствовать об их вине, недобросовестном или неразумном поведении.
Такая практика взыскания убытков фактически провоцировала недобросовестных директоров действовать в том же духе, не опасаясь судебных разбирательств.
Директор — не страховая компания
Постепенно ситуация начала меняться. С подачи ФСФР России был разработан законопроект о внесении изменений в законы о хозяйственных обществах. В частности, поправки в Закон об АО содержали подробный перечень критериев недобросовестности и неразумного поведения директора. К сожалению, проект до сих пор не принят.
Концепция развития гражданского законодательства также не обошла вниманием эту проблему. Проект о внесении изменений и дополнений в главу четвертую ГК РФ (находится на рассмотрении Госдумы) содержит дополнительную норму (ст. 53.1), подробно и четко регулирующую вопросы, в отношении которых ранее имелся пробел.
Итак, что необходимо доказать истцу, предъявляющему требование о взыскании убытков с директора хозяйственного общества?
В данном случае принципиально важно, насколько добросовестно и разумно вел себя ответчик (единоличный исполнительный орган или член коллегиального). Как правило, когда речь идет о вине директора, момент вины и момент нарушения обязанности действовать добросовестно и разумно оказывается одним и тем же. То есть если лицо действовало недобросовестно, это свидетельствует о том, что оно вело себя виновным образом (в судебной же практике проблемы возникали из-за того, что в составе гражданско-правовой ответственности такого лица нужно было вычленять и то, и другое).
обратите внимание
Практика ВАС РФ для определения того, кто несет бремя доказывания наличия или отсутствия вины директора, сначала пошла по пути применения по аналогии положений об ответственности за нарушение обязательств (за неимением соответствующих норм в ст. 53 ГК РФ применялась ст. 401). Указанной нормой установлено, что отсутствие вины доказывает лицо, нарушившее обязательство, — то есть ответчик.
Принятию данной идеи способствовала практика, существовавшая в тот период, когда институт взыскания убытков практически не работал, — применять к таким отношениям по аналогии правила доказывания вины по обычным договорным обязательствам.
Показательным примером стало постановление Президиума ВАС РФ от 12.11.2011 № 15201/10. Суть дела в следующем: директор ООО получала для общества наличные деньги, но не вносила их в кассу. Когда впоследствии к ней была предъявлены требования о взыскании убытков, суды трех инстанций отказали в удовлетворении иска, мотивируя тем, что вина директора в причинении убытков не доказана, поскольку отсутствуют сведения об осуществлении им функций главного бухгалтера — материально ответственного лица. Не были также представлены первичные бухгалтерские документы, выявленные аудиторской проверкой, в связи с чем ответчик не мог нести полную материальную ответственность за недостачу денег в кассе.
То есть суд определил, что недостача действительно имела место, однако счел недоказанной вину директора, присвоившего деньги.
Президиум ВАС РФ отменил эти судебные акты, указав, что, во-первых, добросовестность и разумность при исполнении единоличным исполнительным органом возложенных на него обязанностей заключается не только в принятии всех необходимых и достаточных мер для достижения вверенным ему обществом положительного финансового результата, но и в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей согласно действующему законодательству. Аргументы о том, что директор не выполнял функции отсутствующего в тот период главного бухгалтера, который должен вести учет денежных средств, не освобождают его от обязанности обеспечить надлежащее ведение такого учета, возложенное на него как на руководителя организации Федеральным законом от 21.11.96 № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете».
обратите внимание
Согласно Закону руководитель обязан обеспечить надлежащее ведение бухучета в организации и неважно, как именно он будет это делать: наймет ли штатного бухгалтера, передаст ли соответствующие функции на аутсорсинг и т.д.
В данном случае Президиум ВАС РФ однозначно указал — директор не может быть освобожден от ответственности за причиненные обществу в рассматриваемый период убытки ввиду отсутствия надлежаще оформленных документов, так как данное обстоятельство возникло по причине ненадлежащего исполнения им обязанностей по ведению бухучета. Кроме того, обращаясь с иском о взыскании убытков, истец обязан доказать не только факт их причинения, но и причинно-следственную связь между действиями виновного лица и наступившими последствиями (а в данном случае это было сделано).
Итак, в рассматриваемой ситуации бремя доказывания было возложено на директора — по аналогии со ст. 401 ГК РФ, где речь идет об ответственности за нарушение договорного обязательства. Кстати, таким же образом распределено бремя доказывания в деликтном праве (институте обязательства из причинения вреда). Согласно ст. 1064 ГК РФ обязанность доказать отсутствие вины, а также нанесение вреда лежит на лице, его причинившем.
Такой подход позволил привлечь директора в ответственности.
Однако давайте поразмыслим, что будет, если императивно возложить на ответчика бремя доказывания отсутствия вины в причинении убытков, возникших у общества в период, когда данное лицо осуществляло полномочия директора?
Последствия могли бы быть следующими. Например: акционеры, сравнив бухгалтерский баланс общества за прошлый и текущий годы, увидели, что по итогам года, в течение которого рассматриваемое лицо работало директором, у общества возникли убытки. В этом случае они идут в суд и требуют, чтобы директор доказал, что убытки возникли не по его вине. Но ведь директор — не страховая компания, которая должна за соответствующий период гарантировать отсутствие убытков и в случае чего их возместить! Обязанность его в том, чтобы согласно ст. 53 ГК РФ действовать добросовестно и разумно в интересах общества.
обратите внимание
По сути, директор не отвечает за отсутствие у общества убытков. Он должен прилагать максимум усилий, чтобы деятельность компании была безубыточной, а желательно — прибыльной, однако гарантировать этот результат не обязан.
При таком жестком распределении бремени доказывания, если институт взыскания убытков начнет работать в полную силу, кто же захочет быть директором юридического лица, которому всегда придется объяснять и доказывать, что любые возникшие у компании убытки произошли не по его вине, а из-за каких-то других обстоятельств — иначе придется расплачиваться за них самому?
«После меня — хоть потоп»?
Наиболее значимым прецедентом в развитии судебной практики взыскания убытков с директоров стало постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 № 13505/11. В этом судебном акте были заложены основы правовых позиций, ставшие отправной точкой для их развития в постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — Постановление № 62).
Итак, в данном случае гендиректор акционерного общества принял от его имени решение о создании дочерней компании — ООО с уставным капиталом в 10 тыс. руб. Вскоре после ее создания от имени основного общества как единственного участника он принял решение об увеличении уставного капитала «дочки» до 580 млн руб. за счет дополнительного вклада материнской компании. В дальнейшем дочернее общество приобрело долю в другом ООО, учредителями которого являлись сам гендиректор основного общества и его мать. Доля была приобретена по цене, сопоставимой с размером денежного вклада, внесенного в уставный капитал «дочки». При этом получилось так, что не сам директор основного общества заключал сделку по приобретению по весьма завышенной цене доли в ООО, а директор дочерней компании. Акционеры о заключении таких сделок уведомлены не были. Когда выяснилось, что активы выведены, материнская компания понесла убыток, а к ее директору уже после его увольнения были предъявлены требования к взысканию 579 млн руб.
Суды, отказывая в удовлетворении иска, обосновывали, что совокупность обстоятельств, являющихся основанием для привлечения директора к ответственности в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 71 Закона об АО, а именно — наличие причинно-следственной связи между действиями директора и причинением убытков обществу, и его вины в этом, не доказана.
Президиум ВАС РФ отменил данные судебные акты. При этом, решая вопрос о распределении бремени доказывания, он сделал акцент не на определении вины, а на предусмотренной ст. 71 Закона об АО обязанности директора действовать добросовестно и разумно в интересах общества.
ГК РФ (ст. 10 — как в прежней, так и в новой редакции) установлена презумпция добросовестности и разумности участников гражданского оборота. То есть, по общему правилу тот, кто ссылается на недобросовестность другого лица, должен ее доказать. Руководствуясь данной нормой, Президиум ВАС РФ постановил — истец должен был доказать, что директор материнской компании действовал недобросовестно и неразумно. Получается, что Президиум ВАС РФ, высказываясь не о вине, а о добросовестности и разумности, по сути, сформулировал иной подход к распределению бремени доказывания в подобных спорах — его несет истец.
В то же время, принимая во внимание остроту проблемы чрезвычайно высоких требований к стандартам доказывания, что ярко проявилось в рассматриваемом деле, Президиум ВАС РФ сформулировал позицию, упрощающую доказывание наличия соответствующих обстоятельств путем установления ряда презумпций.
обратите внимание
Чтобы перенести бремя доказывания общего обстоятельства (недобросовестные действия) на ответчика, достаточно наличия косвенных доказательств. Может быть, они не будут на 100% свидетельствовать о его вине, но серьезные сомнения в том, что ответчик действовал добросовестно и разумно, создадут, а значит, — потребуют опровержения с его стороны.
Общее правило состоит в том, что ответчик изначально предполагается добросовестным, как любой участник гражданского оборота согласно ст. 10 ГК РФ, однако определенные виды обстоятельств, которые может представить истец, учитывая сложность сбора доказательств, позволяют переложить бремя доказывания на директора, дабы стимулировать последнего к их раскрытию. Теперь директор, в свою очередь, должен опровергать обвинения в его адрес и приводить доводы, что убытки возникли не по его вине.
Итак, рассмотрим презумпции, изложенные в этом деле. Первая — из обстоятельств дела очевидно следовал конфликт интересов, в который вступил директор, совершая подобные сделки (перевод активов компании на аффилированные структуры). Неслучайно законодательство в качестве защиты от злоупотреблений, связанных с конфликтом интересов, предусматривает специальные механизмы, которые хоть и не препятствуют заключению сделок заинтересованными или связанными лицами, однако направлены на то, чтобы они совершались прозрачно, информация о конфликте интересов была раскрыта, а соответствующее решение принималось с учетом мнения акционеров (участников). В рассматриваемом случае директор избрал тактику молчания и даже в ответ на просьбу суда представить соответствующие сведения до последнего уклонялся от их раскрытия.
Президиум ВАС РФ указал: истец действительно представил серьезные доказательства и привел убедительные аргументы в пользу того, что сделки обладали признаками взаимосвязанных и преследовали единую цель — переход титула собственника и перевод активов материнской компании на общество, подконтрольное директору и его аффилированному лицу. В этих обстоятельствах в силу ст. 65 АПК РФ бремя доказывания перешло на директора.
Ответчик, в свою очередь, имел реальную возможность раскрыть информацию — по меньшей мере, о сделках, связанных с переходом прав на соответствующие доли; мог представить соответствующие документы, довести информацию до сведения акционеров основного общества. Однако он отказался исполнить требования акционеров и суда, действуя при наличии конфликта интересов, доказанного истцом. Пусть это не являлось прямым свидетельством того, что действия директора были направлены на причинение убытков, но послужило серьезным косвенным доказательством, которого оказалось достаточно, чтобы, как минимум, перенести бремя доказывания на директора. Президиум ВАС РФ сослался на ст. 9 АПК РФ, где указано, что на лицо, не представившее на предъявленное требование пояснения или отзыв, возлагаются негативные последствия несовершения таких процессуальных действий.
обратите внимание
Лицо, не отвечающее на предъявленные ему требования и не пользующееся правом опровергнуть их, таким образом, по сути, признает свою вину.
В отношении разумности действий директора ВАС РФ также выстроил ряд презумпций. Действительно, создание дочерней компании и назначение какого-то лица ее генеральным директором само по себе не свидетельствует о неразумном или недобросовестном поведении. Назначая руководителя зависимого общества, директор материнской компании вправе доверять его компетенции, однако он не должен устраняться от контроля надлежащего исполнения директором «дочки» своих обязанностей.
Президиум ВАС РФ, ссылаясь в том числе на положения Кодекса корпоративного поведения, указал, что директор как лицо, которому акционеры доверили руководство компанией, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации и при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя.
В рассматриваемой ситуации от хорошего руководителя ожидался бы повышенный контроль исполнения договора, по которому имущество основного общества было передано дочернему. Даже если согласиться с позицией, что директор не располагал всеми данными об условиях сделки, совершаемой зависимым обществом, непринятие мер к получению соответствующей информации свидетельствует, что такое поведение должно квалифицироваться как намеренное неисполнение обязанностей и сознательное пренебрежение ими — то есть как виновное бездействие. Это, собственно, и послужило основанием для отмены соответствующих судебных актов по делу и направления его на новое рассмотрение.
«У правого уши смеются, а у виноватого язык уныл»
Поговорим о правовых позициях, которые на основе вышеуказанного дела нашли отражение в постановлении № 62. В качестве примера рассмотрим дело по вопросу конкуренции требования о взыскании убытков при наличии одновременно судебного решения о признании сделки недействительной (рассмотрено Президиумом ВАС РФ 21 января 2014 г.).
Итак, директор общества выдал генеральную доверенность некоему лицу. Это лицо от имени общества заключило договор инвестирования, согласно которому перечислило 100 млн руб. на реконструкцию производственного комплекса. Впоследствии им был заключен договор займа на 100 млн руб., во исполнение которого в качестве оплаты тому же представителю по доверенности был передан вексель на указанную сумму. Общество вексель так и не получило. В последующем договор инвестирования был признан недействительным как крупная сделка, а акционеры потребовали взыскания убытков в размере 100 млн руб. с директора, выдавшего генеральную доверенность, ссылаясь на недобросовестность и неразумность его действий.
Суды во взыскании убытков отказали, мотивируя тем, что поскольку крупная сделка признана недействительной — значит, убытков уже нет, так как общество вправе возвратить спорное имущество путем реституции.
обратите внимание
Президиум ВАС РФ указал, что удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от возможности возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав — например, путем применения последствий недействительности сделки, повлекшей причинение обществу убытков, вне зависимости от того, была она признана недействительной или нет.
Исключением из правила является ситуация, когда юрлицо уже получило возмещение имущественных потерь посредством иных мер защиты. Однако в рассматриваемом случае суды ограничились констатацией факта о признании сделки недействительной, а в реальности доказательства возврата имущества обществу отсутствовали. Когда дело было передано в ВАС РФ, судейская коллегия обратила внимание, что действия по выдаче генеральной доверенности лицу, по своему усмотрению распорядившемуся серьезными активами, в итоге выбывшими из общества, не могут быть признаны разумными.
Президиум ВАС РФ отменил судебные акты и передал дело на новое рассмотрение, чтобы выяснить, возвращено имущество или нет. Если нет, то убытки необходимо взыскать.
Иногда грань между неразумными и недобросовестными действиями может оказаться иллюзорной. Любое неразумное действие, скорее всего, тяготеет к тому, что оно является недобросовестным. Эти два аспекта (добросовестность и разумность) прямо следуют из Кодекса корпоративного поведения. В англо-американской доктрине и судебной практике, например, выделяют понятия «duty of loyalty» (обязанность лояльности) и «duty of care» (обязанность заботливости). Добросовестность соответствует обязанности быть лояльным, то есть не совершать вредоносных действий, а разумность — обязанности проявлять необходимую заботливость.
Например, небольшое общество не имело возможности привлечь профессионального управленца, поэтому гендиректором избрали одного из сотрудников. В отношении такого лица допустимо ограничить договором его ответственность за неразумное поведение. Понятно, что спрос с директора, действовавшего пусть неразумно, но не недобросовестно (совершившего действия, причинившие убытки обществу, не злонамеренно), полагаем, должен быть мягче, чем с сознательно совершавшего вредоносные действия. Именно поэтому договором может быть ограничена ответственность директора только за неразумное поведение (ст. 53 ГК РФ). За недобросовестное, заведомо вредоносное, — нет. Данную проблему предлагается решить в проекте поправок в ГК РФ.
Постановление № 62 также констатирует, что в обязанности директора входит действовать добросовестно и разумно в интересах общества. С помощью этого решается, в том числе, вопрос «молчания» директора при таких спорах. Безусловно, в результате пояснений директора может быть выяснено, что он невиновен — к примеру, на рынке сложилась неблагоприятная конъюнктура, контрагент по сделке оказался недобросовестным, сгорел склад и т.д. Добросовестный руководитель вряд ли будет что-то скрывать — наоборот, попытается все доказать и объяснить. В удовлетворении иска к нему в таком случае будет отказано, да и истец по-человечески может его простить. Однако когда ответчик молчит — значит, ему есть что скрывать, и если информация окажется раскрытой, она послужит доказательством того, что действия директора были недобросовестными (неразумными).
обратите внимание
Молчать директору в споре о взыскании с него убытков стало опасно. Раньше это практически гарантировало, что убытки с директора не будут взысканы, а теперь суд сочтет умалчивание и отказ в даче объяснений недобросовестными действиями, и бремя доказывания перейдет к директору.
Теперь об обстоятельствах, свидетельствующих о недобросовестности действий. В окончательной редакции Постановления № 62 это сформулировано следующим образом: «недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор…»). В данном случае «считается доказанной…» следует понимать как презумпцию. Во многих случаях возможность ее опровержения сохранится. Вернемся к первой презумпции: причинивший обществу убытки директор действовал в условиях конфликта личных интересов, а также интересов аффилированных лиц и самого общества (в том числе при наличии его заинтересованности в совершении сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте была заблаговременно раскрыта, а действия директора — одобрены в установленном порядке). Это практически невозможно опровергнуть, поскольку единственным извиняющим обстоятельством при наличии конфликта интересов, который привел к невыгодной сделке, является раскрытие информации о нем и одобрение сделки в надлежащем порядке.
Убыточность — только на первый взгляд
Не следует забывать, что одобрение сделки коллегиальным органом общества, также действовавшим не в интересах последнего, не снимает ответственности с директора.
В таком случае можно ссылаться на опровержение презумпции, связанной с конфликтом интересов, однако от других презумпций это не избавит. Например, сокрытие информации по совершению сделки от участников юрлица (допустим, директор раскрыл соответствующие сведения подконтрольному ему совету директоров, а акционерам — нет) будет уже самостоятельной презумпцией. Сюда же относится поведение директора, который после прекращения своих полномочий уклоняется от передачи обществу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные для компании последствия.
Довольно развернутой в Постановлении № 62 презумпцией является следующая —директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) в момент совершения сделки не отвечали интересам общества. Например, он совершил сделку или голосовал за ее одобрение на явно невыгодных для компании условиях или контрагент по сделке заведомо не был способен исполнить обязательство. К этой категории относится ситуация, когда информация, на первый взгляд, раскрыта, сделка одобрена, но если будет очевидно, что она, вне всяких сомнений, невыгодная либо выгодна только мажоритарию, а компании причиняет вред (например, вывод активов на подконтрольное юрлицо), это будет достаточным, чтобы перенести бремя доказывания на директора.
В рассматриваемом документе также даны четкие ориентиры для признания сделки совершенной на невыгодных условиях. Под таковой понимается сделка, цена или иные условия которой в существенно худшую для общества сторону отличаются от цены или иных условий в сравнимых обстоятельствах при аналогичных сделках (например, если предоставление, полученное по сделке, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юрлицом в пользу контрагента). То есть если будет доказано, что рыночная стоимость имущества, полученного взамен отчуждаемого, более чем вдвое меньше стоимости отчужденного, этого будет достаточно для переноса бремени доказывания на директора.
обратите внимание
Некоторые сделки могут казаться невыгодными, но когда их рассматривать как связанные с другими, убыточными они не являются.
Кроме того, невыгодность должна определяться на момент совершения сделки. Например, заключен договор купли-продажи, товар поставлен, а контрагент не произвел оплату. Убыток налицо. Если только не будет доказано, что директор поставлял товар, зная, что контрагент не собирается его оплачивать, ответственность за убыток директор не несет.
Само по себе нарушение обязательства еще не свидетельствует о невыгодности сделки. Если условия соответствовали обычаям делового оборота, основания считать ее невыгодной отсутствуют.
Теперь рассмотрим примеры, приведенные в Постановлении № 62, когда действия (бездействие) директора предполагаются неразумными. Директор принял решение без учета известной ему информации, важной в данной ситуации, — объект недвижимости, который он приобретал за крупную сумму, мог быть истребован. Несмотря на это, сделка была совершена. Конечно, в данном случае с директора впоследствии будет спрос. Или хотя такой информации директору при совершении сделки не было известно, но до ее совершения он не предпринял действий, направленных на получение необходимых и достаточных сведений, — в частности, если будет доказано, что в аналогичных обстоятельствах разумный и добросовестный руководитель отложил бы принятие решения до получения необходимых и достаточных данных.
Здесь все зависит от масштаба юрлица. Если это крупная компания с юридической службой, то директор перед тем, как совершить сделку по приобретению серьезного актива, наверняка поручит юротделу проверить ее чистоту либо закажет юридический анализ планируемой сделки (due diligence). Если директор этого не сделает и даже не заручится визой юриста, бремя доказывания будет возложено на него, поскольку он явно вел себя неразумно.
Каждую из названных презумпций директор вправе опровергнуть. Арбитражным судам следует оценивать, насколько совершение того или иного действия входило в обычные условия делового оборота компании с учетом масштаба ее деятельности.
Наличие убытков — не основание для взыскания
Следует упомянуть еще об одном аспекте. Далеко не всегда, когда действия директора повлекли убытки для общества (например, он совершил сделку, оказавшуюся невыгодной), это следует вменять ему в вину. Суд не может вторгаться в оценку целесообразности управленческих решений. Когда директор принимал их, то не знал, что сделка будет убыточной — думал, что рискнет, и общество получит прибыль.
обратите внимание
Если лишить директора гибкости в принятии решений, о какой эффективности управления может идти речь? Если риск не выходит за пределы обоснованного (разумного), то оснований для взыскания с директора убытков нет. Это очень серьезный ограничитель, защищающий руководителей в случае, когда они не допустили ни недобросовестности, ни неразумности, поскольку риск не выходил за пределы обычного предпринимательского.
Указанная позиция была выражена в одном из актов Конституционного суда РФ и затем воспроизведена в п. 1 Постановления № 62. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту юрлиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность управленческих решений, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные убытки в случае, когда его действия (бездействие) не выходили за пределы обычного делового риска. В определенной степени данный подход основан на упоминаемых в ст. 71 Закона об АО обычных условиях делового оборота, которые суд должен учитывать при рассмотрении таких споров.
Кроме того, в Постановлении № 62 решен ряд более мелких вопросов — например, о том, можно ли взыскать с директора убытки, возникшие из-за того, что юрлицо не исполняло определенные публично-правовые обязанности, в связи с чем было привлечено к ответственности (штрафы, пени, налоговые санкции и т.д.)? Пленум ВАС РФ констатирует, что это возможно, если директор действовал намеренно, руководствуясь стремлением получить выгоду в нарушение норм публичного права, что в итоге причинило обществу убыток. По мнению ВАС РФ, добросовестность и разумность действий директора заключается, в том числе, в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на руководимое им общество законодательством.
Другое дело, что общество может быть привлечено к ответственности в случаях, когда практика применения норм публичного законодательства неоднозначна. Если директор действовал в условиях отсутствия или спорной правовой позиции по конкретному вопросу, из-за чего юрлицо было привлечено к ответственности, вменять в вину ему это нельзя. В обоснование добросовестности и разумности своих действий директор может представить доказательства, что квалификация действий (бездействия) юрлица на момент совершения нарушения не являлась очевидной, в том числе по причине отсутствия единообразия законодательства. Не следует превращать директора в со-должника по всем штрафам и пеням, которые платит юрлицо.