Анализ уголовных дел о рейдерских захватах предприятий показывает, что суды общей юрисдикции, сталкиваясь с хитросплетениями хозяйственных отношений, далеко не всегда способны обеспечить достойную защиту потерпевшей стороны.
Согласно ч. 2 ст. 115 УПК РФ наложение ареста на имущество заключается в запрете, адресованном собственнику (владельцу) имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение.
Под запретом в данной норме подразумевается фактическое пресечение, прекращение определенных прав собственника (владельца) имущества. На право распоряжения спорным имуществом запрет налагается обязательно, а на право использования лишь в необходимых случаях.
Какие запреты влечет арест имущества
Очевидно, что запрет на распоряжение имуществом не исключает или даже совсем не ограничивает возможность его использования. Например, наложение ареста на оборудование предприятия путем запрета только на распоряжение им в форме отчуждения не препятствует реализации собственником (владельцем) имущества права на его использование.
Следовательно, данная форма ареста имущества допускает возможность его использования по прямому назначению: арестованное оборудование будет функционировать и приносить прибыль. Как видим, единственное, чего в данной ситуации на время ареста лишен собственник, — это права распоряжаться имуществом.
Иногда требуется наложить запрет не только на право распоряжения имуществом, но и на право его использования. Применительно к оборудованию его нельзя продавать, демонтировать, уничтожать и даже использовать по прямому назначению. Повод для такого двойного запрета может быть любым, в частности оборудование настроено лишь на изготовление контрафактной продукции.
Кроме того, оборудование может быть изъято у собственника и передано в соответствующие органы на хранение. Так поступают, когда существует угроза уничтожения имущества, подлежащего аресту, внесение в него изменений, что влечет утрату доказательственной базы (например, изымают некоторые виды игровых автоматов).
Что касается наложения ареста на различные виды оборудования, в силу его наглядности и материальности споров о пределах запрета прав практически не возникает. В отношении же иных активов, допустим акций, все не так благополучно.
Причина очевидна: суды общей юрисдикции далеко не всегда успешно ориентируются в сфере регуляции прав собственника акций, формах и последствиях реализации прав собственником.
Ошибки судов общей юрисдикции
В постановлении Президиума ВС Республики Башкортостан от 02.03.2005 сделан вывод, что ходатайства органов предварительного расследования о наложении ареста на акции суды не должны не только рассматривать, но и принимать к производству.
Приходится констатировать, что это далеко не бесспорное решение суда получило силу общероссийского прецедента и все последующие судебные решения судов общей юрисдикции содержат аналогичный вывод, в частности постановление Железногорского городского суда Курской области от 19.11.2010 № 3/6-103/2010. В этом деле потерпевшие, не получив должной защиты в судах общей юрисдикции, нашли поддержку в административных органах, осуществляющих контроль за финансовыми рынками, и арбитражном суде.
В результате рейдерского захвата (по УК РФ — заурядного мошенничества), совершенного путем незаконной эмиссии акций, подозреваемые закрепили за собой контрольный пакт акций и, главное, получили право решающего голоса при решении комплекса управленческих вопросов, в том числе финансовых.
Очевидно, что в подобной ситуации одного наложения запрета на отчуждение незаконно выпущенных акций недостаточно, ибо подозреваемые не для того их эмитировали и приобрели, чтобы отчуждать. Они преследовали иную, вполне конкретную цель — в максимально возможном объеме завладеть чужим имуществом путем управления предприятием. Иными словами, незаконная эмиссия акций — не итоговый преступный результат, к которому стремились подозреваемые, а всего лишь выбранный ими способ совершения преступления.
Несмотря на возбуждение уголовного дела и наложение запрета на распоряжение акциями, избранный подозреваемыми преступный метод присвоения контрольного пакета акций продолжал работать, поскольку определенный судом вариант ареста не препятствовал использованию акций по прямому назначению и в точном соответствии с преступным замыслом подозреваемых, которые продолжали руководить предприятием. То есть невзирая на предпринятый органами предварительного расследования и судом ряд предупредительных мер, преступную деятельность пресечь не удалось, совершение преступления в форме незаконного завладения чужим имуществом и использования его в преступных целях продолжалось.
Суд общей юрисдикции, ограничившись запретом на отчуждение акций, фактически уклонился от выполнения требований ч. 2 ст. 115 УПК РФ в полном объеме, поскольку не ограничил право пользования акций в преступных целях. Отказывая в удовлетворении ходатайства органов предварительного расследования в наложении запрета на право голосовать акциями, суд сослался на то, что такой запрет УПК РФ прямо не предусмотрен, а существующие нормы расширенному толкованию не подлежат.
Вместе с тем отсутствие в нормах уголовно-процессуального закона термина «голосовать акциями» ни в коей мере не противоречит обязанности запретить в необходимых случаях использование этих же акций. Очевидно, что термин «голосовать акциями» — не что иное, как правоприменительный жаргон, определяющий форму использования. А вот на использование имущества арест по закону может налагаться.
Возникает вопрос: когда арест может быть наложен на использование акций? В законе сказано: в необходимых случаях. Понятие «необходимый случай» — оценочная категория, подлежащая доказыванию. В данной ситуации обязанность наложить арест на акции в части их использования по прямому назначению зависит от установления одного обстоятельства — была ли эмиссия законной. Проверяется этот факт с помощью формального толкования правоустанавливающих документов.
Как видим, ситуация, с которой столкнулись суды общей юрисдикции, пытаясь решить вопрос о наложении ареста на имущество, элементарна и легко разрешима в рамках буквального толкования ч. 2 ст. 115 УПК РФ.
Лучше в арбитраж
Что же препятствует успешному применению норм процессуального права? Полагаем, что отсутствие у участников процесса достаточных знаний в области прав собственника (владельца) имущества, методах их ограничения. Ими преимущественно обладают судьи арбитражных судов. К ним и надо обращаться в подобных случаях. Так и поступили потерпевшие по этому делу. Кроме того, они обратились в ФСФР России. Вскоре появились документы, которые поставили точку в споре.
Согласно приказу руководителя отделения Федеральной службы по финансовым рынкам в Юго-Западном регионе от 24.11.2010 № 54-10-1120/ПЗР:
1) в государственной регистрации отчета об итогах выпуска акций ЗАО «Кварц» было отказано;
2) выпуск акций признан несостоявшимся;
3) государственная регистрация выпуска акций ЗАО «Кварц» от 31.08.2010 аннулирована.
Данное решение основано, в частности:
1) на информации, которая содержится в обращении ОБЭП КМ Межмуниципального УВД «Железнодорожное», согласно которой протоколы заседания совета директоров ЗАО «Кварц» сфальсифицированы;
2) Определении Арбитражного суда Курской области от 28.10.2010, которым приняты меры по обеспечению иска по делу № А35-10681/2010 путем наложения запрета на использование спорных акций до разрешения дела по существу;
3) формальных ошибках. Например, в документах о регистрации акций вместо латинской буквы D стоит литера из кириллицы — Д.
Судья арбитражного суда не стал надумывать углубленного содержания терминов, определяющих сущность ареста на ценные бумаги, а просто запретил их использовать по прямому назначению, то есть голосовать ими.
Данное обстоятельство более чем поучительно, поскольку однозначно свидетельствует, что защиту по хозяйственным спорам искать надо прежде всего в арбитражных судах. Суды общей юрисдикции пока слабо разбираются в спорах экономического характера.
Судебное решение
Постановление Железногорского городского суда Курской области от 19.11.2010 № 3/6-103/2010 (архив Железногорского городского суда Курской области)
Представленные суду материалы позволяют сделать вывод, что акции ЗАО «Кварц» дополнительного выпуска, числящиеся в реестре акционеров за Д. и С., могли быть получены подозреваемыми в результате их незаконных действий.
Согласно копии отчета о дополнительном выпуска акций ЗАО «Кварц», представленной Региональным отделением Федеральной службы по финансовым рынкам в ЮгоЗападном регионе, подтверждается наличие у подозреваемых Д. и С. акций ЗАО «Кварц» в количестве 1800 штук, оплаченных 17 сентября и 1 ноября 2010 г.
Суд полагает необходимым в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска применить следующие меры процессуального принуждения:
- апретить Д. и С. отчуждать акции ЗАО «Кварц» дополнительного выпуска, числящиеся в реестре акционеров за ними;
- запретить реестродержателю ЗАО «Кварц» регистрировать переход прав на акции дополнительного выпуска, числящиеся за Д. и С.
В остальной части в удовлетворении ходатайства органам предварительного расследования было отказано со ссылкой на то, что перечнем мер процессуального принуждения, приведенным в ч. 1 ст. 111 УПК РФ, наложение запрета на право голосования ценными бумагами и участия в собрании акционеров не предусмотрено.
Применение иных обеспечительных мер, о которых ставится вопрос в ходатайстве следователя, незаконно и будет излишним вмешательством в деятельность акционерного общества, не будет способствовать решению целей и задач уголовного производства.
Постановлением Кировского районного суда г. Уфы от 11.05.2004 по ходатайству начальника отдела расследования экономических и налоговых преступлений СУ при УВД Кировского района г. Уфы Республики Башкортостан в Реестре «РКБПБРеестр» (филиал ЗАО «РК Реестр») г. Уфы наложен запрет на право голосования одним из акционеров обыкновенными акциями ЗАО «ЦУМ» в количестве 141 315 штук, числящимися на его лицевом счете, и на право участия в собрании акционеров до принятия законного решения по делу
В кассационном порядке постановление не обжаловалось.
В надзорной жалобе акционер просил отменить постановление, поскольку ст. 115—116 УПК РФ не предусматривают наложение запрета на право голосования и участия в собрании акционеров.
Президиум Верховного суда Республики Башкортостан постановлением от 02.05.2005 жалобу удовлетворил, указав следующее. Принимая решение о наложении запрета на право голосования К. ценными бумагами и участия в собрании акционеров, суд сослался на ч. 1—3 ст. 115 и ч. 1 ст. 116 УПК РФ. Однако указанные нормы не предусматривают такой возможности. По смыслу закона перечень мер процессуального принуждения является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. При таких обстоятельствах у суда не имелось законных оснований для принятия к рассмотрению и удовлетворению ходатайства органа предварительного расследования.