Правительство заступилось за монополии

| статьи | печать
Правительство заступилось за монополии

Вице-премьер Игорь Шувалов во вторник, 8 июня, объявил в Суздале во время празднования Дня конкуренции, что и впредь «хребтом российской экономики» останутся монополии. Судя по предшествующим заявлениям и конкретным действиям других членов правительства, главная ставка в игре под условным названием «Развитие России» сделана, похоже, именно на монополии, а не на такой деликатный и требующий тонкой профессиональной настройки инструмент, как рыночное регулирование.

Незадолго до суздальской речи И. Шувалова правительство приняло решение не только бюджет верстать на три года, но и тарифную политику определять на тот же срок. То есть минимум на три года остается в силе ручное, директивное управление тарифами, и на это время надо забыть о намерениях самостоятельно выбирать устраивающего поставщика электричества или газа, проститься с мечтой, что вдруг явится конкурент железнодорожной монополии и начнет сбивать цены на перевозки...

Так что И. Шувалов не импровизировал в древнем русском городе, а ясно изложил новую экономическую доктрину, которую будет корректно упростить до достойного вышивки золотом на кумаче лозунга: «Руки прочь от монополий!».

Это сразу понял, например, руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев, который мгновенно ответил на призыв И. Шувалова и объявил, что его ведомство готово уменьшить штраф нефтяной компании «Роснефть» за якобы необоснованный рост цен на бензин в четыре раза, если с ней будет подписано мировое соглашение. «Если „Роснефть“ признает свою вину, мы можем сократить штраф до 1%», — сказал И. Артемьев (сейчас на компанию наложен штраф в размере более 4%). Но тут же стал оправдываться, что до нуля никак нельзя — законы не позволяют.

И здесь начинаются вопросы. «Роснефть» вроде бы монополией официально еще не признана (официально признанные так называемые естественные монополии фактически неподотчетны ФАС России, правительство торгуется с ними по тарифам без участия третьих сторон — потребителей, разных обществ или служб). Но И. Шувалов — опытный практик, и он не стал пояснять собравшимся, почему в РФ ставится знак равенства между крупной компанией и монополией. Он объявил программное: «Чем нам опасны крупные компании? Тем, что диктуют условия небольшим. Нам нужны такие принципы рыночного развития, при которых малые компании защищены по отношению к большим. Нам нужно выработать такие подходы, чтобы, не ломая структуры монопольных компаний, их направить в такое законодательное русло, в котором они не будут препятствовать развитию малых и средних форм предпринимательства».

Последние десятилетия власть постоянно проявляет заботу о малом и среднем бизнесе. Малый и средний бизнес развиваются, превращаются в бизнес микроскопический и даже просто невидимый и неосязаемый. Но и членам правительства, и большинству экспертного сообщества очевидно, что в общем тренд на всемерную поддержку монополий и вообще «крупняка» власть выбрала правильно.

Правда, трудно из года в год отвечать на вопросы типа: отчего в РФ в отличие, например, от США цены, скажем, на бензин растут при двух условиях и постоянно — когда цены на нефть взмывают и когда цены на нефть падают?

Причину аномально высоких цен большинства товаров в нашей стране весьма авторитетные эксперты видят в засилье монополий в отечественной экономике. Но понимают это очень своеобразно, что позволяет И. Шувалову и правительству в целом декларировать курс на усиление монополий и не встречать сопротивление. Многие эксперты про монополии произносят лишь некие ритуальные заклинания (теперь уже — атавистического характера), после чего непременно начинают клеймить посредников. Вот два примера.

Конкурентного рынка, который должен формировать объективные цены, в нашей стране практически нет, убежден М. Гельвановский, директор Национального института развития РАН, д.э.н. «Всю российскую экономику можно условно подразделить на три сегмента. Первый — экспортно ориентированные отрасли, которые работают по мировым ценам. Второй — производители, которые ориентированы на внутренний рынок, но являются монополистами. По сути там действуют аналоги плановых цен, но без необходимого контроля. И третий сегмент — вроде бы действительно конкурентное поле, где существуют средние и малые предприятия. Но практически все „съедает“ два аспекта. Первый — посредники, второй — коррупция», — говорит ученый.

По оценке председателя Комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгения Федорова, сейчас в России сложилась монополистическая экономика. В ней превалируют крупные компании прежде всего сырьевого сектора — очевидные монополисты. «Формирование цен происходит в условиях непрозрачной монополистической среды. Причем даже там, где у нас сильна конкуренция, например в сельском хозяйстве, — замечает депутат. — Там работает много производителей, которые являются взаимными конкурентами. Но дальше их продукция поступает в сектор закупок, переработки, оптовой торговли и розницу. Наценка на сельскохозяйственную продукцию на пути от производителя к прилавку составляет 59%».

На самом деле тот же бензин в США дешевле, чем в РФ и ЕС, во многом благодаря тому, что свободно плодятся и размножаются посредники. По России или Европе можно ехать часами на автомобиле и видеть почти одни лишь заправки одинаковых цветов — тут всюду «Роснефть», тут — ЛУКОЙЛ, а там — BP... Вдоль американских дорог — десятки тысяч заправок, никак не вмонтированных в вертикально интегрированные структуры, яростно сражающихся за деньги клиентов, имеющих выбор поставщиков. Трудно отказываться от стереотипов, признавать, что институт посредников — это вовсе не зло, а, наоборот, гарантия конкурентного ценообразования. Но ведь с цифрами не поспоришь.

«Проблема монополизма гораздо глубже, чем зачастую нам приходится слышать от госслужащих различного ранга, — уверен Сергей Пятенко, эксперт ФБК, д.э.н. — Например, зачем нам нужны госкорпорации, сосредоточившие в своих руках огромные материальные и финансовые ресурсы, ведь такой формы субъектов хозяйствования нет в других странах. Сегодня нам нужно вести речь о совершенно другом — сокращении участия государства в экономике, а не о наращивании его присутствия в хозяйственной жизни».

Тем не менее выбран другой курс: государство поддержит монополии взамен их обещаний не наглеть, повышение цен более чем на 5% загодя согласовывать.